День пятый (бухта Заворотная – мыс Рытый

Туман. Попрощавшись с моими новыми знакомыми, одел на горнолыжные ботинки шведские коньки, пристегнул нарты и двинулся дальше.

Обогнув косу, я растворился в тумане. Новый поворот в моей дальнейшей тактике наметился почти сразу. Оказывается, после прошедшего дождя, ледовая поверхность стала ноздреватой, и лезвия коньков в ней вязнут. Туман уходил, солнышко размягчало и без того шершавый лёд всё больше и больше. Меня хватило на 5 км, дальше движение на коньках превратилось в подобие ходьбы в кошках. Переобувшись, я пошёл пешком. День действительно был штилевой, солнечный.

В этих краях я был впервые и могу точно сказать, что заповедник отхватил на западном побережье Байкала лучший по красоте 100-километровый кусок. Всё здесь первозданно и сурово – если горы, так горы настоящие, обрывистые, скальные с голыми заснеженными вершинами выше двух километров, как саянские гольцы. Тайга глухая, дикая, чистая. Следов присутствия людей нет, настоящий рай для зверья и птиц. Недаром эти места называют "берег бурых медведей".

Метеостанция Солнечная на мысе Покойники

Мыс Малый Солонцовый

У мыса Малый Солонцовый меня опять догнал вчерашний знакомый Михаил. Вместе с сыном, который живёт в Заворотной, они поехали за рыбой "на площадку". Оказывается, в районе губы Солонцовой находится двухсотметровая банка, где традиционно зимой ловят омуль сетями.

– Тут рядом, поехали.

Вскоре мы увидели нескольких рыбаков, которые снимали сети. Они рассказали Михаилу, что бригада не дождалась его, четыре дня назад рыбаки уехали в Онгурён. Они тоже сворачиваются.

Михаил решает ехать дальше в посёлок Покойники и договариваться с мясом. У меня есть два варианта, тащиться туда же пешком 15 км часа три или доехать с ним за полчаса. Может кого-то из отъявленных туристов это и покоробит, но я не фанатик голой идеи – впереди просторов нагуляться вдоволь и у меня ещё будет предостаточно такого удовольствия. Едем до Покойников.

На берег у посёлка к нам вышел начальник метеостанции "Солнечная" Сергей. За водой подошла женщина-метеоролог. Пообщались, попрощались и я собрался в путь дальше.

Здесь немного поддувал култук. В надежде, что за мысом ветер будет сильнее, я облачился в свои доспехи и стал медленными галсами кататься туда-сюда. Увы, ветра в море вообще не было, и через полчаса мои эксперименты с кайтом закончились. Оставшуюся часть дня я провёл в пешем гулянии, пройдя ещё 25 км.

Надо заметить, что этот кусочек Байкала между мысами Покойники, Шартла, Анютха и Рытым, является тоже уникальным по-своему. Главная изюминка этого своеобразного места заключается в том, что напротив в 30 км находится хорошо видимый Большой Ушканий остров, за ним стоит хребтина полуострова Святой Нос, вдоль которого идёшь целый день. Слева полуострова виден вход в Чивыркуйский залив, справа, за Нижним Изголовьем, вход в Баргузинский залив. Здесь начинается центральная, самая широкая часть Байкала, а в голубой дали на юго-западе виден остров Ольхон. На этом отрезке я впервые за всё время путешествия увидел гревшихся на солнце в разных местах нерп. Пытался даже их фотографировать, но они оказались пугливыми и близко не подпускали. Ледовая поверхность здесь была абсолютно ровная, как нигде, а её шероховатость была идеальна для движения под кайтом на лыжах.

Рождение нового дня

Заповедный рассвет

Обогнул немного жутковатый мыс Шартла. Зимовья я здесь не обнаружил, хотя на карте оно значилось и, вероятно, сгорело. Прошёл травянистый и уютный мыс Анютха. Вечерело, на парковой лиственничной моряне между Рытым и Анютхой, я поставил палатку.

Ночь в заповеднике была наполнена сказочными звуками дикой природы и густым запахом хвои. На закате и рассвете, неподалеку от палатки, токовали глухари или косачи. Они громко хлопали крыльями и издавали звуки похожие на азиатскую горлицу. Несколько раз ревели изюбры и "лаяли" горные козлы. В Покойниках меня успокоили тем, что ёще рано и медведи не вышли из берлог, но любой звук в ночи будил моментально. На небольшом удалении от берега гигантским забором вздымались в небо крутые скальные зубья хребта. Полоса неширокого подножья-моряны, поросшего лиственницей, ковром опускалась к Байкалу. Эта изолированная прибрежная территория была насыщена таёжными обитателями. Ночью я отчётливо почувствовался подземный толчок – это было землятресение.